Том 6. Пьесы 1871-1874 - Страница 74

Входят Грегори и Юрий Михайлов.

Явление второе

Грегори, Юрий, Яков и ученики.

Грегори

(Якову)

Ты для чего убЕгал, Якоб Кочет?
Нехорошо. Ты думал, dummer Junge,
Что грех тут есть? Не думай так! Не надо.
У нас и Бог один, и грех один.
Я пастор сам, такой, как поп у русских;
Что я греху учу, сказать лишь может
Кто не учен, совсем не штудирОван.
И глупость есть невинные забавы
Грехом считать. Теперь тебя прощаю;
А будешь, мой голубчик, уходить,
Тогда себе достанешь… Что достанешь —
Узнаешь сам. Не будет хорошо.

(Отходит.)

Яков

(про себя)

Толкуй себе: не грех. Тебе уж кстати
В аду кипеть, а мне так нет охоты.

Комедианты смеются.

Грегори

Ну, вы! Пошел, готовься начинать.

Комедианты уходят. Входят Матвеев и Лопухин.

Явление третье

Матвеев, Лопухин, Грегори и Юрий Михайлов.

Грегори

(с низкими поклонами)

Das ist sehr schoen, dass Sie gekommen sind.

Матвеев

Здоров ли ты, Яган Готфридыч?

Грегори

Очень
Благодарю за милость, понемножку,
И так, и сяк, Herr Лопухин!

(Кланяется Лопухину.)

Лопухин

Здорово!
Ну, что твои робята?

Грегори

Потихоньку,
Не торопясь, идем подальше.

Матвеев

Дело!
А много ль их?

Грегори

Тридесять человек.

Матвеев

И дельные робята есть?

Грегори

Немножко.

Матвеев

А Кочетов? Мне Юрий говорил,
Что больно он к немецкому языку
Старателен и шел к тебе в науку
Охотой сам. Да годен ли парнишка
На что-нибудь?

Грегори

Талант большой имеет.

Матвеев

Чему горазд?

Грегори

Такой смешной.

Матвеев

Покажешь
Сегодня нам?

Грегори

О да! Сегодня будем
Показывать смешную штуку. Начал
Готовить их для interludium.
Что делать, Негг окольничий, покуда
Своих смешных мы не имеем штук,
Из Киева достали. Без смешного
Никак нельзя, мой господин; наскучит
Материя одна без перемены.
Да только жаль, что нет свое; а надо
Свое писать смешное.

Лопухин

Нам смешного
Не занимать; и своего напишем,
Лишь волю дай. Гляди да слушай только,
С три короба насыплешь. Что другое,
Уж не взыщи, не вдруг у нас найдется,
А за смешным недалеко ходить.
Идя сюда, подьячего я встретил,
Как водится, для радости царевой,
Изрядно пьян. С великим челобитьем,
Как сноп, упал; да, прах его возьми,
Перепугал. Как что его скосило
У самых ног моих. Как боров пегий,
Валяется, являет о бесчестье.
Послушал бы, о чем он просит.

Матвеев

Что же,
Послушаем, вели позвать.

Лопухин

(сторожу)

Эй, малый!
Шатается тут некакий подьячий
Из мастерской царицыной палаты,
Так приведи сюда!

Сторож уходит.

Матвеев

(Грегори)

А скоро ль будет
Комидия «Есфирь» готова?

Грегори

Скоро,
Мой господин.

Матвеев

Для матушки царицы
Библейская Есфирь по сердцу будет.

Грегори

О да, mein Herr, я понимаю. Можно
Показывать сегодня вам немного
Комидию «Есфирь», а только прежде
Proludium покажем небольшое.

Матвеев

Какое же?

Юрий

(с низким поклоном)

Цыган и лекарь.

Матвеев

Ладно.

(Отводит Лопухина в сторону.)

Комидию для чести государской
Иметь давно пора, и речи нет.
Недаром же у прочих государей
При всех дворах она заведена.
Что можно взять, возьмем у иноземцев.
Чего нельзя — покуда подождем.
Абрам Никитич! Как ты полагаешь,
Для царской ли забавы лишь годна
Комидия? Для русского народа,
Для всех чинов и званий — от посадских
До нас, бояр, — немало пользы в ней.
Не стыд ли нам, не грех ли потешаться
Калечеством, убожеством людским!
На дураков смеемся; эко диво,
Что глуп дурак! А разве то умнее:
Сберем шутов, сведем их в кучу, дразним,
Как диких псов, пока не раздерутся,
И тешимся руганьем срамословным
И дракою кровавой. То ль забавы
Бояр, думцов, правителей земли?
А наших жен, боярынь, пированья?
Глядеть-то срам! От сытного обеда,
От полных чар медов стоялых встанут
Алёхоньки, как маковы цветочки,
По лавочкам усядутся рядком,
Велят впустить шутих, бабенок скверных,
И тешатся бесстыжим их плясаньем,
С вихляньем спин и песнями срамными.
И чем срамней, тем лучше, тем угодней
Боярыням. И сами бы пошли,
Да совестно, а плечи так и ходят,
И каблуки стучат, и громкий хохот